В канун своего 80-летия актер рассказал, зачем четыре раза отказывал Эльдару Рязанову, что ему помогло получить роль в фильме "Белое солнце пустыни" и как живет в глуши.

- Анатолий Борисович, в СМИ утверждают, что вы закрылись от мира и живете затворником, правда?

- Нет, ну глупости пишут откровенные. Я иногда открываю интернет и такое о себе и коллегах вычитываю, что прям волосы дыбом. Вот кто написал, что у меня 90 фильмов? Чушь. У меня их 150. А еще там в "Википедии" написано, что я - зять Рокоссовского. Это бред полный. И какой я затворник? Я недавно вернулся с огромного концерта, ездил выступать аж в Норильск: несколько лет назад я освоил новый для себя вид деятельности - концерты. Кино теперь в прошлом, главное для меня - мой коллектив и наша музыка. Мы называемся "Серебряные струны и Кузнецов", простое название. Я пою лиричные песни, романсы. Так приятно, что людям это нужно, что нас знают, хотят слышать. Вот видите, даже в Норильск, на край света пригласили. Очень хотели бы и в Киеве выступить. Но мне так и ответили: "Вас здесь мало кто знает, на концерт не пойдут".

- Скажите, а почему тогда возникли слухи, что вы живете где-то в глуши?

- Все просто. Я 20 лет живу за городом. У нас с женой здесь дача, которая стала домом. Здесь очень уютно, мы постоянно рядом с землей. Хотя скажу вам откровенно - я очень редко в земле ковыряюсь. Огорода у нас нет, сада тоже. Когда-то была клубника - пропала, смородина была - перестала плодоносить. Ну не идет нам с супругой эта вся работа. А так я все по дому делаю. Он же у нас, как старичок, - сегодня дверь заскрипела, завтра крыша подсела, потом ручка на окне отвалилась. А я каждый день хожу и чиню. Да, гости в этом доме бывают нечасто. Это раньше в нашей московской квартире собирались толпы народа, на крохотной кухне толпилось двадцать человек - актеры, режиссеры, врачи. И всех мы с женой принимали, со всеми гуляли. Сейчас нам уже такое тяжело, хочется тихо, спокойно посидеть на крыльце, погреться на солнышке, помолчать. Так что день рождения, плавно переходящий в Новый год (актер родился 31 декабря. - Ред.), буду отмечать лишь с семьей - боюсь, что, если я, как в молодости, погуляю с друзьями, то утром меня в больницу отвезут.

- Наверное, так или иначе журналисты задают вопрос о фильме, который стал визитной карточкой в вашей актерской биографии…

- Да, да, да (перебивает. - Ред.). Все, всегда и не только журналисты спрашивают, как снимали "Белое солнце пустыни" и как я к этому отношусь. Я уже научился реагировать на это спокойно. Правда, вот буквально перед вами журналистка одна прислала мне вопросы для интервью. Из ста - 75 были про "Белое солнце пустыни". Я почитал, очень расстроился и сказал, что не буду с ней разговаривать, просто не хочу. Ведь я кого только ни играл: военного оператора, инженеров, белого офицера, гоголевского судью Ляпкина-Тяпкина. Был на экране и шахтером, и следователем угрозыска, и металлургом. После съемок у Сергея Колосова в фильме "Радости земные" мог бы читать лекции о непрерывном розливе стали. А о товарище Сухове, когда меня спрашивают, отвечаю так: "А кто такой артист Бабочкин?", говорят: "Чапаев", "А кто такой Тихонов?" - "Штирлиц!". И потом я начинаю объяснять людям или целому залу, если это на концерте, что это были уникальные, великие, актеры, которые создали в советском кинематографе потрясающие образы, но миллионы людей помнят всего одну роль. Это какой-то феномен в искусстве. Ведь у Леонардо сотни картин, а каждый человек в мире знает лишь "Мону Лизу". Знаете, что сейчас произошло? Ко мне приезжали телевизионщики, и жена на камеру призналась, что все эти годы хранила письма от женщин, которые после выхода на экраны "Солнца" стали мне писать. Я никогда к письмам не прикасался, даже не знал об их существовании, а, оказывается, у нас на чердаке хранится несколько мешков. Я вот перечитываю на старости признания в любви. По этим письмам можно вообще фильм снять.

- Режиссер картины Владимир Мотыль говорил в интервью, что был вынужден устроить масштабный кастинг на эту роль, хотя изначально видел Суховым только вас.

- Увы, Владимира Мотыля уже нет с нами, и расспросить подробности не получится. Он умер в прошлом году. Что я помню о том кастинге? На съемочную площадку пришел хромая, с палочкой в руке - за месяц до этого по глупости сломал ногу, кстати, после того, как побывал в гостях у Мотыля. В итоге не мог сделать на пробах все, что просили, например, нормально присесть. И тогда на роль утвердили Георгия Юматова. Да, я расстроился - мы ведь уже с Мотылем проговаривали работу, мы знали, каким будет полфильма, и тут такое. Я обиделся, расстроился, самые простые человеческие чувства не давали мне покоя. У меня были другие роли, предложения, а я все не мог отогнать мысль об этом фильме. Как вдруг телеграмма со съемочной площадки от Мотыля: "Толя, приезжай, все расскажу при встрече, прости, забудь обиды, и роль будет твоей". Как потом выяснилось, Юматов с кем-то подрался и ему очень сильно испортили лицо, снимать его уже не было возможности. А остановить съемки побоялись, ведь тогда - убытки.

- В результате вы сыграли в одном из самых культовых советских фильмов. Его даже в космосе смотрят.

- Да, известная традиция, что наши космонавты берут его с собой в космос. При этом они знают его наизусть. Я убедился в этом, когда они предложили мне ответить на вопросы киновикторины по фильму. Например, я смог вспомнить только три имени жен, а они знают все. Вообще, фильм закупили больше ста стран. Знаю точно, что его показывали даже в Марокко. Когда мы приехали с фильмом на Неделю советского кино, там шутили, что король Хасан позавидовал Сухову, у которого в гареме было 9 жен, тогда как у него - только 2.

- А есть роли, которые не сыграли вы, и жалеете?

- Нет, нет. Никогда, ни о чем не жалею. Зачем мне это? Хотя, жалею о картине "Карнавальная ночь". Я был еще никому не известный актер. И вот мне, никому не известному, звонит никому не известный Эльдар Рязанов и предлагает роль в своем первом фильме "Карнавальная ночь". Я почитал сценарий, и меня роль совсем не устроила. Какой-то электрик, совсем простой образ. У Гурченко там хоть песня какая-то. Именно в это время в Киеве мне предложили фильм "Путешествие в молодость": альпинист, инженер, в общем хорошая роль, и сюжет о группе, которая пошла в горы, там проверяется дружба. Рязанову сказал: "Нет", а потом смотрю фильм, когда он вышел на экраны, и думаю: "Да, замечательную ленту упустил". Вообще Эльдару Александровичу я отказывал четыре раза. Второй раз - "Берегись автомобиля". Уже был утвержден Смоктуновский на роль Деточкина, а мне он позвонил и предложил друга его - милиционера. А мне к тому времени так надоели все эти положительные образы партийных деятелей, милиционеров, хотелось создать отрицательный образ. Сказал об этом Рязанову, он задумался и перестал звонить. И вот пошел я в кинотеатр на этот фильм и чуть не плакал - такая ведь хорошая роль, там можно было развернуться, я мог бы сделать лучше. А еще я мог вместо Гафта сыграть председателя кооператива в "Гараже". Рязанов звонил, уговаривал.

- А почему не сыграли, тоже не понравился образ?

- За несколько дней до его звонка мне позвонили из Чехословакии и пригласили на главную роль чешского крестьянина в экранизации повести Карела Чапека "Гордубал". Я ответил, что подумаю. Прочитал книгу и немедленно дал согласие. А буквально назавтра звонит Эльдар Рязанов, предлагает роль председателя кооператива в "Гараже". Ну что тут делать?! Я рассказал ему все как есть. Оказалось, он знает и ценит эту повесть Чапека. Он меня понял и простил за этот, уже третий, отказ. А последний раз уже я хотел играть в "Стариках-разбойниках", но Рязанов отдал предпочтение Никулину и Евстегнееву, а мне предлагал небольшую роль.

- А было такое, чтобы вы в картине снялись, а ее не показали, на полку отправили?

- Был такой эпизод, когда мой друг, сценарист Юрий Нагибин, написал сценарий к фильму "Председатель". Он очень хотел, чтобы я сыграл центральную роль, но я отказался. И тогда он попросил меня быть талисманом картины и предложил эпизод. Я играл мужика Федю Завязанного, с повязкой на подбитом глазу. Все делал, как хотели режиссер и сценарист, а когда работа была закончена, подошел к ним: "Талисманом побыл, а теперь вырезайте мой эпизод"!

- А как сложилась судьба той чехословацкой картины?

- Десять лет назад был юбилейный вечер в Доме кинематографистов. Я не хотел никаких речей, капустников - просто показал свою работу, "Гордубал". В наш прокат он не попал: его в свое время не купили, так как крупный киночиновник сказал, что нам не нужна еще одна грустная славянская история. Там ее ждал успех, а у нас она оказалась никому не нужна. Я сам переводил, дублировал, потом ее показали по "Культуре". А во многих странах картина была востребована. Например, в Ирландии получила несколько призов на фестивале.

- Вы очень много снимались за рубежом, не обидно, что картины так и не увидели на Родине?

- Это же были замечательные ленты, чего я должен расстраиваться? Каждый раз получал новый опыт. Например, в белорусско-болгарской картине "Братушка" мне довелось петь. Это был уникальный случай в моей карьере - несмотря на то, что я учился вокалу, мне никогда не предлагали песен. Я и не напрашивался, а вот Марк Бернес, например, всегда ставил условие, чтобы в фильме была для него песня. А еще зарубежные картины были полезны тем, что я всегда мог быстро подхватывать языки. Например, в Чехии так хорошо разобрался с чешским, что потом был переводчиком нашим чиновникам, которые приехали на съемки картины. А в Германии подучил немецкий, когда там работал. В школе он мне не очень хорошо давался, а там просто залепетал.

- А в Киеве часто снимались?

- Киев для меня начался с огромного счастья. Пожалуй, моя первая картина и тот 1956 год были самыми счастливыми в жизни. Мы только поженились, приехали с супругой, молодые. Вспоминаю киевскую весну, как лучшую в жизни. Кстати, 3 декабря мы отметили 55 лет семейной жизни с Александрой Анатольевной. Мы познакомились еще в студенчестве в доме у моей сокурсницы Галины Волчек. Аля училась на режиссера. Помню, как она впервые привела меня знакомиться с родителями. Ее отец - известный генерал Ляпидевский. Я боялся, что он будет против, а оказалось, что возражала мать, а он принял меня с распростертыми объятиями. Наверное, что-то во мне увидел, почувствовал. С женой я не ошибся. Мы очень хорошо живем, но только когда нам было за сорок, у нас родилась дочь Ирина.

- Как вам удается оставаться интересными друг для друга?

- Хороший вопрос. Мы, наверное, те люди, которые созданы друг для друга. Она точно мой человек, и нам всегда интересно. Я же ей письма писал, как товарищ Сухов. Она ко мне приезжала на съемки, поддерживала, а я поддерживал ее. Вот фильм какой-то посмотрим вместе, потом можем три дня обсуждать.

- Скажите, а не обижает, что фильмы и популярность уже в прошлом?

- Ну как это? Я еще снимаюсь, только очень сильно перебираю. Вот на НТВ - фильм "Аферистка". Я там известный режиссер, у которого в войну был роман, потом родилась дочь. И вот он живет в Москве, уже старый, и оказывается, что у него есть взрослая дочка. А та дочь, которую он воспитал, начинает ревновать. Интересный сюжет, много психологии. А если говорить о популярности, то я вам посоветую со мной по улице пройтись. Если хорошо не замаскировался, шапку на уши не натянул, то все - останавливают, просят автографы. Я никому не отказываю. А потом просят сфотографироваться, ведь сейчас у всех фотоаппараты на мобильных. Моих фото в мире у разных людей - миллиард.

- А что вы умеете делать так же хорошо, как сниматься в кино?

- О концертах договариваться. Я выступал как продюсер фильма "Райское яблочко", где у меня играли Гундарева, Янковский, Моргунов. Скажу, быть продюсером тяжело, но у меня тогда получилось и деньги достать, и все организовать. Сейчас, кстати, тоже о концертах для моей группы договариваюсь.

Летние каникулы проводил под Запорожьем, потому до сих пор хорошо говорит по-украински

В середине разговора Анатолий Борисович вдруг восклицает: "Что же я совсем позабыл! Я же наполовину украинец. Вот с этого нужно было начинать!". Мама Товарища Сухова родилась и выросла в селе Михайловка (Запорожская область). "Мой папа встретил маму в Крыму в 1920-е, он - видный артист, жених, красавец. А мама приехала на отдых. Конечно, я родился и учился в Москве, но все мое летнее детство прошло в Украине. Самые первые воспоминания - еще довоенные, когда папа привозит меня в Михайловку. Июнь, пахнет деревней, вишни наклонились в красных ягодах".

Именно в Михайловке будущий товарищ Сухов встретил войну: "Нас с мамой посадили в товарный вагон, места не было совершенно, там какие-то мешки были. И вот мы едем, а немцы начинают обстреливать вагон. Как мы уцелели, я не знаю. Он был как решето. Мы с одной стороны Днепра, а они - с другой. Страшно. А потом поезд остановился, и я увидел, как из облаков вынырнул вражеский самолет, а за ним - наш. Я зажмурился, решил, что если наш победит, то мы спасемся, и в итоге немец был сбит".

После института у Кузнецова начались съемки, и вернулся в Запорожскую область он только в конце 1970-х с концертом: "Встретил уже взрослых своих двоюродных братьев, потом приехал в Михайловку вместе с Ларисой Голубкиной и выступал там, говорил по-украински. Она была поражена, как хорошо и ладно у меня получается. Я же прекрасно понимаю украинский язык, и говорю тоже. Можу з вами поговорити, але буде дуже повільно (молниеносно переходит на украинский. - Авт.). Как-то приехал в село, а дедовской хаты уже нет, только по старым деревьям узнал место. Тогда снимали программу о выходцах из Запорожья, и мы участвовали вместе с конструктором Федором Муравченко, с которым были очень дружны". К слову, Анатолий Кузнецов дружил с многими известными людьми, не только актерами. Например, с фантастом Киром Булычевым, который даже нарисовал на актера дружеский шарж.

Бросил пение, чтобы стать актером

Имя: Анатолий Кузнецов.

Родился: 31.12.1930 года в Москве.

Карьера: Народный артист РФ.

Отец Анатолия Кузнецова хотел, чтобы сын стал эстрадным исполнителем. Сам он пел в военных ансамблях, выезжал на фронт, впоследствии работал в труппе Большого театра. В детстве и юношестве Анатолий исправно слушал отца, учился в музшколе, а затем, обладая неплохими вокальными данными, поступил в Музучилище. Но, несмотря на то, что заниматься ему было интересно, втайне от семьи он подал документы в Щукинское училище и Школу-студию МХАТ, и был принят в оба. Недолго думая выбрал МХАТ. На первом же курсе Анатолия Кузнецова пригласили сниматься в кино. Роль была небольшой, название фильма никто не помнит, но о парне в "Мосфильме" заговорили. А после окончания училища молодой артист получил сразу два приглашения на главные роли - в фильмы "Гость с Кубани" и "За витриной универмага".

Одновременно Анатолию Кузнецову предложили работу в старейшем русском театре Ярославля, а еще - влиться в коллектив своего старого курса под названием "Современник". Но кино не отпускало Анатоля Кузнецова, и вся его дальнейшая творческая жизнь сложилась в большей степени в кинематографе. Одной из первых значительных киноролей артиста стал геолог Владимир Батанин в фильме "Случай на шахте восемь". Именно после этого, как признается, актер, он уже не мог спокойно ходить по улицам - его стали узнавать.