Актер рассказал о том, что может подраться из-за женщины, готов сыграть в продолжении "Ликвидации" и почему не считает себя донжуаном.

- Владимир, исходя из того, насколько вы сейчас успешны и востребованы, как актер, как вас угораздило в свое время поступать на биологический факультет?

- Ну, я увлекался энтомологией, наукой про насекомых. Об этом мало кто знает. Мне очень нравились букашки – это ведь целый мир, я с детства любил муравейники, просиживал возле них часами… У меня под ногами разворачивались настоящие драмы и трагедии – так что, это тоже своего рода театр. А то, что я все-таки стал актером - это все гены, ведь мои родители работали в кукольном театре.

- Вы учились и в Новосибирском театральном училище, и в школе-студии МХАТ… Почему приходилось так метаться? Говорят, вас исключали за драки…

- Я искал себя, просто так складывались обстоятельства. Да, я был достаточно эмоциональным парнем и на многие вещи реагировал очень темпераментно. Не могу сказать, что я такой уж большой любитель помахать кулаками, но какому молодому человеку это чуждо? Так как я родом из Сибири, всегда считал драку естественным проявлением мужского конфликта - если уж люди не могут договориться на словах. Ну вот, педагогам пришлось постепенно учить меня быть поспокойнее, за что я им очень благодарен. Действительно, нужно ведь контролировать свои эмоции!

- В фильмах у вас почти всегда героический образ, а в жизни вы способны совершать героические поступки?

- Не знаю, себя ведь можно проверить только если представится подходящий случай. Но, конечно же, мне бы не хотелось, чтобы мой организм в какой-то экстремальной ситуации в реальной жизни повел себя каким-то недостойным образом.

- И что же, никогда такой случай не подворачивался?

- Слава Богу, все подвиги, которые мне приходится совершать в жизни - они ради режиссера, который ставит мне задачу или ради оператора, который просит залезть на какую-то дикую высоту, мол, так будет интересно. Этого для меня вполне достаточно!

- Фраза "Настоящему мужику не стыдно пустить в ход кулаки, если дело касается идеи и женщины" принадлежит вам?

- Может быть, не помню, вдруг я сказал это в двадцать один год? Я ведь меняюсь со временем, как и все. Сейчас мне кажется, что для победы идеи не нужно насилие - я не имею ввиду какие-нибудь безумные идеи. А за женщину подраться - конечно, если у тебя нет другого способа защитить ее.

- Приходилось?

- Ну а что сделаешь? Конечно, приходилось. И вам наверняка приходилось! На людей, которые не способны на это, я смотрю с неодобрительным прищуром.

- После всех перипетий вы очутились на курсе у Олега Табакова…

- Да, Олег Павлович - это тот человек, который не смотря на то, что я был неудобным персонажем, взял меня в свою группу.

- Неудобным в смысле чего?

- Я был тогда уже достаточно взрослым и сформированным человеком. Педагоги ведь не любят брать себе уже "готовых" актеров. Им хочется иметь белый лист, на котором можно что-то написать и выпустить человека. Поэтому я очень благодарен Олегу Павловичу, что он все-таки взял меня, не смотря на все эти "но", которые были при поступлении. А проучился я в итоге у Табакова целых пять лет.

- Потом вы снимали и Олега Павловича, и Валентина Гафта, и Льва Дурова в своей картине "Сирота казанская". Как вам удалось собрать их вместе?

- Все произошло очень естественно. К счастью, я усвоил на всю жизнь одну вещь, меня этому научила мама, режиссер театра кукол. Дело в том, что нужно быть максимально подготовленным, если ты идешь к актерам, к творческой группе с каким-то предложением. Ты должен досконально знать, чего ты хочешь - и от себя, и от них. А такие мастера, как Табаков, Гафт и Дуров неправду и бессмысленность чувствуют буквально за секунду. Они, конечно же, никогда не стали бы "подставляться", если бы чувствовали, что я, как режиссер, как командир корабля, никуда не гожусь. Но раз они мне поверили - значит, я был убедителен. И Гафт, и Табаков, и Дуров, подарили мне это счастье - работать с ними.

- Никто из них во время съемок не пытался "перетянуть одеяло" на себя, проблем с этим не возникало?

- Нет. Если таких людей погрузить в работу, которая им интересна, они просто-напросто забывают про все остальное.

- Вы снимались в Голливуде. Как-то морально "перекраивали" себя для работы на Западе?

- Конечно, абсолютно перестраиваюсь. Вы же понимаете, мы здесь настолько далеки от Фабрики грез… Они ведь там очень самодостаточны! И если уж они проявляют внимание к моей скромной персоне, то можно только порадоваться за этого артиста (смеется). Мол, смотрите, еще одного взяли из наших! А дальше будем смотреть - я ведь тоже самодостаточный человек и занимаюсь только тем, что мне нравится.

- Именно поэтому вы отказались сниматься с Анжелиной Джоли в "Ларе Крофт-2"?

- Так просто получилось, что в тот момент я занимался своим фильмом "Папа". Мне в то время представилась уникальная возможность снять кино, о котором я давно мечтал, и я просто не мог отложить эту работу.

- И у Бортко в роли Мастера не стали сниматься..

- Да, было и такое предложение, но, опять-таки, не получилось по времени. У Бортко были очень жесткие сроки, а в то время занимался какой-то другой работой - уж не помню какой.

- А какую роль вы бы наотрез отказались играть?

- Ну, например, Адольф Гитлер - не самый желаемый персонаж, который я хотел бы освоить. Если постараться, под Гитлера можно загримировать любого человека. Даже женщину - просто наклейте ей усы и будет Гитлер!

- Это правда, что ваша мама – итальянка по происхождению?

- Да, у нее были итальянские корни…

- Не пробовали найти своих итальянских родственников?

- Я вам так скажу, у меня нигде нет родственников. У меня мама 1925-го года рождения, а папа - 23-го. Я поздний ребенок, так что все мои родственники по линии родителей уже в самых прекрасных мирах, царствие им небесное.

- Не жалеете, что ваша дочь, Мария Машкова, тоже стала актрисой? Хлеб ведь нелегкий…

- Ну почему же? Я считаю, что актер - это лучшая профессия на планете. Наверное, есть только одна профессия, которая сильнее по эмоциям - это врач. Но я, кстати, не даю дочери советов, я вообще никому не люблю давать советы!

- Ваш герой из картины "Лимита" приезжает покорять Москву с одной только банкой кизилового варенья. Вам самому в свое время было настолько же тяжело осваиваться в столице?

- Да, я пережил настоящее столкновение столицы и провинциального человека. Какое кизиловое варенье, о чем вы говорите… Я ведь из Сибири, там кизил не растет, у меня даже этого не было. Я тогда жил счастливо, но голодно. Но художник, особенно в молодые годы, должен быть чуть-чуть голодноват. Я прошел весь путь человека, который жил в голодные девяностые. Помню даже, как к нам в театр присылали из Германии крупу в виде гуманитарной помощи… Но я, честно говоря, никогда не придавал еде особого значения. Я и сейчас могу есть, а могу и не есть!

- Есть и деньги, и слава и вы поддерживаете "чуть-чуть голодноватое" состояние?

- Я сам себя привожу в это состояние. Просто занимаюсь делом - опять-таки, не ем, не пью, стараясь держать себя в форме. Когда перед тобой стоят задачи невероятной сложности, если ты действительно любишь свою профессию, твой организм всеми способами пытается тебе помочь. Поэтому я стараюсь очень правильно организовать свою жизнь, распределить свое время и силы. Я аккумулирую энергию.

- У вас остается время на то, чтобы смотреть чужое кино?

- Мне всегда интересно то, что делают мои товарищи, друзья, просто талантливые люди. Перед каждым своим фильмом я пересматриваю огромное количество материала - и старого, и нового, и нашего, и зарубежного. Этот процесс у меня занимает недели! Поверьте, я смотрю все, что выходит на экраны в России - во всяком случае, все, что сняли мои друзья или то, что мне советуют уважаемые люди.

- Насколько легко вы вживаетесь в роль? Перед съемками "Ликвидации" вы долго жили в Одессе...

- Если говорить о психологии, то каждая следующая роль "выталкивает" предыдущую, но любая роль - это ценный период в моей жизни. Каждый раз, перед следующей работой, я не знаю, кто я, каким я буду. Поэтому мне всегда очень страшно и неприятно повторяться.

- Ну а если Сергей Урсуляк задумает снимать продолжение "Ликвидации", вы согласитесь участвовать в проекте?

- Я доверяю Урсуляку на все сто процентов. Если бы он нашел такой материал, который мог бы продолжить эту историю, то, конечно, я бы согласился. Почему нет? Конечно, когда делаешь кино, то не знаешь, как оно отзовется в сердцах зрителей, как на него подействует. Но что касается "Ликвидации", то помимо проявлений народной любви в виде просьб сфотографироваться, был у меня и такой невероятный случай. Один мой знакомый рассказывал: "Ты понимаешь, мне нужно было идти на операцию, а я лежу и просто не могу… Но тут мне в палату принесли "Ликвидацию", я посмотрел три серии и пошел бороться за жизнь!" Вот таким образом я узнаю, что кино сработало, и такие крупицы для меня очень ценны. Это настоящее счастье, а счастье, как сказал кто-то из великих, - это удовлетворение, которое длится хотя бы пятнадцать минут.

- В свое время вы играли Дон-Жуана в спектакле "Миф о Дон-Жуане", да и в фильмах с вашим участием достаточно эротических сцен. Вы сами можете сравнить себя с Дон-Жуаном?

- Нет, у меня нет ничего общего с Дон- Жуаном, не имею к нему абсолютно никакого отношения. Тем более, что в нашем спектакле он был калекой-чудовищем, которого мучали женщины - постановка была достаточно авангардной. Дон-Жуан - персонаж темпераментный по отношению к женщинам, а я в этом смысле буду попроще. У меня есть жена.

- Зимой состоялась премьера фильма "Кандагар", в котором вы, среди прочих, снимались с украинским актером Богданом Бенюком. Как работалось вместе на площадке?

- Съемки фильма были морокой в прямом и переносном смысле, мы ведь снимали его в Марокко (смеется)! Было ужасно жарко. Ваш Богдан Бенюк - замечательный актер, я его очень люблю. Он очень непосредственный. Во всяком случае, в этом фильме он один в некоторых эпизодах вызывает у меня комок в горле. В его голосе были такие ноты, которые могут разбить любое сердце. Мне вообще везет на партнеров. Только так находишь вдохновение - когда работаешь с хорошими актерами, которые тебя понимают. А с каждым из режиссеров, с которыми я работал - и с Шахназаровым, и с Урсуляком, и с Тодоровским, было одновременно и легко, и тяжело. Они ведь творческие люди - иногда требуют от тебя того, что ты просто не понимаешь. Иногда во время работы происходили жесткие столкновения - так и должно быть, если ты серьезно воспринимаешь эту идею. Опять-таки, за идею можно и подраться - но в переносном, конечно, смысле. Именно так и возникает это чудо - кино. Каждый из этих режиссеров уникален, и с каждым из них я готов поработать еще раз, если они меня пригласят. Я ведь очень удобный актер для режиссеров, сам себя замучаю до той степени, в которой нужно быть в кадре. Я и работать могу только тогда, когда являюсь единомышленником режиссера.

- Тот же Урсуляк не так давно рассказывал мне о вашей дисциплинированности на площадке и готовности выполнять любые требования…

- Да, я очень дисциплинированный. Это воспитанная во мне черта, я до сегодняшнего дня только этим и занимаюсь - воспитываю себя. Постоянно, все время. Только ограничениями - иногда приходится себя ограничивать буквально во всем. Это касается и сна, ужасно не высыпаюсь, и всего остального. Лезешь, ползешь, и убеждаешь себя, что это нужно. Да я просто ограничиваю себя в жизни, если можно так выразиться! Иногда думаешь - а может, не нужно было так уж совсем себя мучить для кино, на фига я это делаю? Так ведь может сама жизнь ограничиться! Но слава Богу, есть зрители, которые понимают, что это тяжелый труд и понимают, что я с радостью это делаю для них.

- Съемки новой картины "Край" тоже ведь были нелегкими - паровоз, например, пришлось водить.

- Для меня все эти трудности, наверное, - внутренняя необходимость. Роль, которая была на меня возложена, подразумевала такого вот человека-кремня. Это то поколение победителей, прошедших войну, у которых внутри было выжжено все, но их жизненная сила была, тем не менее, непобедима. Пройдя страшное огниво войны, они оказались в новом мире и стали хвататься за свои старые профессии, пытались найти любовь, которая у них была…

- Ваша карьера сложилась очень удачно. Считаете себя везунчиком?

- Если талантливый актер не добился успеха - ну, значит, он не смог оказаться в нужном месте и в нужное время. В нашем ремесле случай и удачу никто не отменял - все идет рядом. Я сам, правда, не фаталист, а скорее, ближе к осведомленному оптимисту!