Громкий и финансово весомый успех «Аватара», подкрепленный вполне достойными сборами «Алисы», заставил говорить о «новой эре в кино», о появлении 3D, «сравнимой по значению для кино с появлением звука и цвета» и т.д. Правда, новизна 3D-кино носит скорее маркетинговый, чем технологический характер. Однако в данный момент сложилась такая экономическая ситуация, когда потребителя будут приучать к этой технологии каким угодно способом.

Прежде всего следует отметить, что 3D в том виде, который мы можем наблюдать в кинотеатрах, к самой трехмерности не имеет никакого отношения. Воспроизведение реально трехмерных изображений, которые можно обойти на 360 градусов и увидеть, «как оно выглядит сзади», пока остается довольно сложной технологической проблемой, хотя над ней, безусловно, работают ученые и инженеры. Однако предлагаемые ими решения пока так и не вышли за порог чистых, уютных и дорогих лабораторий.

Взамен технология, используемая в современных кинотеатрах, достойна, в крайнем случае, маркетингово неприличного названия — «квази-3D» или чего-то аналогичного. Она не обеспечивает воспроизведения трехмерных объектов, а просто подает на два человеческих глаза немного отличающееся изображение, которое благодаря бинокулярному зрению и особенностям мозга создает «эффект глубины». Эта технология уже успела отпраздновать свое столетие, а массовый интерес к «трехмерному синематографу» то разгорался, то затихал на протяжении последних 60—
70 лет. И трогательные двухцветные «стереоочки» киевского кинотеатра «Орбита» были продуктом менее элегантным, но базирующимся на тех же технологиях, что и дорогие стильные очки с жидкокристаллическими «заслонками». Последние, правда, до Украины тоже почти не добрались: у нас в новых кинотеатрах пользуются преимущественно поляризационными или интерферентными фильтрами (технологии IMAX 3D и Dolby 3D соответственно). Собственно, и в Голливуде последняя вспышка интереса к стереоизображению началась не с «Аватара» — были трехмерные версии «Беовульфа», «Кошмара перед Рождеством», а кроме того немало документальных лент.

Оценить уровень «пользовательского удовлетворения» от стереокино довольно сложно — слишком субъективный получается параметр. Большинству опрошенных знакомых новая реинкарнация 3D нравится, кто-то от нее не в восторге. Некоторые жалуются, что глаза сначала плохо «фокусируются», а после просмотра не очень хорошо переходят в «обычный режим». Хуже всего при этом пришлось тем, кто носит очки: неудобно, когда поверх них надеты еще одни, да и глаза устают быстрее.

О возможной опасности, которая может подстерегать любителя 3D-кино предупреждают и медики: якобы в процессе просмотра стереокино напрягаются специфические группы глазных мышц, что может привести к кратковременному болевому дискомфорту. Проблемы со стереоэффектом могут произойти и у людей с кардинально различным состоянием правого и левого глаза. Еще одной проблемой может стать передача инфекционных заболеваний при пользовании одними очками разными людьми, хотя, конечно, обычные спиртовые салфетки способны эту ситуацию исправить.

Более или менее значительные проблемы пользователей на самом деле не смертельные и не очень многочисленные — победный марш стереокино вряд ли остановят. Поскольку последняя вспышка интереса к стереоизображению отличается от предыдущих. Дело в том, что для части заинтересованных сторон вопрос преобразования интересной новой-старой технологии является, без преувеличения, вопросом их выживания.

Коммерческие причины, которые толкают и тянут за уши «трехмерный кинематограф», очевидны. Кинопрокатчики надеются, что, по крайней мере, некоторое время люди снова будут ходить преимущественно в кинозалы, а не в пиратские файлообменники или к онлайновым продавцам контента. Ведь социальная специфика «похода в кино», которая только и привлекала зрителей на протяжении последних лет, это хорошо. Но возможность некоторое время поставлять продукт, получить который можно только в кинотеатре, — значительно лучше.

При этом если трехмерное изображение перекочует в конце концов из кинотеатров в гостиные (а сомневаться в этом не приходится), трехмерные мониторы и телевизоры появляются в линейках большинства производителей бытовой техники, владельцы прав на огромные списки мировой киноклассики смогут сделать римейк всего кассового, что выходило за последние сто лет. И попытаются еще раз продать пользователю на соответствующих твердых носителях. Заодно, очевидно, появится возможность защитить свеженьким копирайтом «3D-версии» даже те фильмы, на которые срок действия копирайта уже давно закончился.

Производители бытовой техники, в свою очередь, видят 3D как очередную модную маркетинговую фишку, которая должна подтолкнуть обеспеченных потребителей еще разочек поменять свои с большой диагональю плазмовые или жидкокристаллические телевизоры на новые, трехмерные. Соответственно для бытового использования придется покупать новые плееры или же «апгрейтить» видеокарты компьютеров. А там, когда начнется пиратский обмен трехмерными фильмами через Интернет — куда же без этого? — и провайдерам перепадет их кусок сладкого пирога.

Провозглашение «новой эры в кино» стимулировало смелые мечты не только у продавцов передовой бытовой техники, но и у тех, кто непосредственно связан с киноискусством. Тем более что, по общему мнению, пора этому искусству в чем-то измениться — не только технологически, но и по сути. Приход, точнее, введение в обиход новых средств выразительности, всегда открывает новые горизонты. Пусть «Алиса» — кроме оригинального спецэффекта — далеко не лучший фильм Бартона, да и «Аватар» интересен прежде всего спецэффектами, а не сюжетом, образами, актерскими работами или другой скукотищей, на которую только кинокритики и обращают внимание. Но первые шаги всегда неуклюжи. Будут ли следующие? И в каком направлении?

Индустрии этот вопрос не интересен — во всяком случае, на короткой дистанции. Ей хватает стереоизображения как спецэффекта. Творческие эксперименты — за кинорежиссерами. Если эти эксперименты не окажутся очень дорогими и/или сложными в выполнении, они дадут ответ на принципиальный вопрос: новая реинкарнация стереоизображения это только спецэффект, который приживется в основном в блокбастерах, или же эта технология что-то изменит в средствах выразительности, повлияет на киноязык как таковой?

Даже в давние времена первых стереофильмов режиссеры прекрасно понимали, что для стереовоспроизведения фильм должен чем-то отличаться от обычного кинофильма, отвечать каким-то другим требованиям. В те времена достаточно простым. С экрана должно было что-нибудь «вылетать» на зрителей. Поэтому в репертуаре стереокинотеатров были свои оригинальные ленты. И шляпа бартоновского Шляпника или писки чудищ Зазеркалья очень мало добавляют к экранной драматургии стереокино нашего детства — разве что краски ярче и зверье страшнее.

А где же новое? То, что может сделать для нас 3D-кино — не модой и/или новым способом выманивания честно заработанного, а заставит нас по-новому пережить старые как мир человеческие драмы? Пока раздражение от попсовых спасений мира, предлагаемых нам под соусом супертехнологий, сильнее, чем увлечение самими технологиями.

Тем не менее есть повод помечтать, попробовать заглянуть в кинозавтра. Реальная трехмерность — не обман зрения, а полномасштабное трехмерное воспроизведение — принесет принципиальные изменения в сферу киноискусства. Настолько коренные, что кино, которое придет (если придет) в результате развития этой технологии, станет чем-то другим, что будет соотносится с кино так, как кино соотносится с театром, например. Ведь реальная трехмерность изменит один из базовых принципов этого искусства — точку зрения. Зритель сможет ее менять по своему усмотрению, видеть одну и ту же сцену то в «анфас», то «в профиль», то с высоты птичьего полета.

Вопросов возникает масса. От субъективных переживаний режиссера — до зрительской способности это воспринять. Нужно ли? И для чего? «Потянут» ли это наши мозги? Ведь произведение искусства — в данном случае фильм — ценно для нас именно своей неповторимой субъективностью. Воплощенной в той точке зрения, которую выбрал художник. Именно она позволяет из будничной вещи сделать произведение искусства, из повседневной рутины — драму, из быта — искусство. Чего желает зритель: искусства или возможности рассмотреть все в подробностях? И не произойдет ли вырождение самого искусства в утонченное ремесло иллюзиониста, способного продумать любую мелочь в любом ракурсе?
А нужны ли они зрителю, эти мелочи? Ведь и зрительскому воображению нужно оставить какое-то пространство.

Можно предположить, что такая возможность, открытая в языке кино, позволит нам развиваться: режиссерам — «ставить всесторонне», зрителям — смотреть внимательно и не по одному кругу. Что отнюдь не будет устраивать киноиндустрию, которая хочет продать нам как можно больше единиц продукции и не позволит рассматривать одну и ту же киноленту слишком тщательно. Хотя реальная трехмерность может стать действительно интересной только в том случае, когда предмет обзора хочется рассмотреть детально и со всех сторон. В познавательных программах, учебных фильмах. В порнографии, в конце концов. Для суперсовременного блокбастера вполне достаточно стереоэффекта. А для психологической драмы и того не нужно.

Впрочем, «многоD» предполагает и другую возможность — виртуализацию кинокадра, создание иллюзиона, в котором зритель находится внутри картины, а события фильма происходят вокруг него (условно этот тип изображения называют 4D). Это по-своему удобнее как для режиссера, так и для зрителя, поскольку «фиксирует» последнего и позволяет режиссеру создавать объемное, но определенное определенной точкой зрения действо.

Последняя выставка CeBIT успела продемонстрировать большой интерес разработчиков «железа» к стереоизображению, которое они, вслед за фильмоделателями, называли «3D». Среди «китов» отметилась NVidia, уже давно обеспечивающая на части своих продуктов поддержку «новой» технологии. В Carl Zeiss разработали гламурную версию «3D-очков» для I-Pod. SeeFront 3D продемонстрировала монитор, который при формировании индивидуального изображения для каждого глаза отслеживают размещение тех же глаз. Нашлись умельцы, приделавшие систему SeeFront 3D к обычному серийному Apple MacBook. Целый сонм более мелких и менее известных компаний создал целый пласт программного обеспечения и «железных» прототипов для записи, обработки и воспроизведения стереоизображения. Некоторое время, очевидно, мы будем наблюдать конкуренцию разных технологий для «домашнего 3D», а через год-три будут выработаны стандарты, поддерживаемые преобладающей частью крупных рыночных игроков.

Хотя говорить о «3D-блицкриге» в бытовой аппаратуре, очевидно, не приходится. Несколько десятков новых голливудских фильмов — ясное дело, хорошо. Но подтолкнет ли это заметное количество потребителей на немедленную замену телевизоров, сказать сложно. Хотя бы потому, что собственно «3D-телеканалов» пока нет и в ближайшее время не предусматривается. Да и очки как необходимый элемент трехмерности решение сомнительное. Надеть их в кинотеатре перед просмотром двухчасового фильма вроде и не проблема, но каждый раз искать перед выпуском новостей или мириться с их присутствием на носу во время кухонного просмотра сериала, объединенного с нарезкой салата, станет далеко не каждый.

Однако судьбу новой моды на трехмерность будут решать не бравые маркетологи с мантрами об «инновационных технологиях» чуть ли не столетней давности и не желчные кинокритики, которые без особой надежды на успех продолжают искать высокое искусство в «3D блокбастерах». Быть или не быть тотальному стереокино — то ли на экранах кинотетаров, то ли на мониторах домашних ПК или телевизоров — могут решить только пользователи, проголосовав кошельками за тот или иной вариант технологического прогресса домашней техники. И, очевидно, уже через год будет понятно, станет стереокино стандартом де-факто — как стали в свое время DivХ или HD-картинка — или же так и останется «вечнозеленой» технологией — как WAP или видеотелефоны, о которых все знают, что они есть, но очень мало кто ощущает настоящую потребность ими пользоваться.

Справка «ЗН»

Первый патент на 3D-кино получил англичанин Уильям Фрис-Грин еще в 1890-х. Он предложил показывать два параллельных видеопотока, которые счастливый зритель наблюдал с помощью нехитрой оптической машинки — стереоскопа. Подобные, вы, очевидно, видели в детстве — два окуляра, через которые можно смотреть на «сдвоенные» слайды.

В 1915 году Портер и Ваддел демонстрировали нью-йоркской публике промо-сюжеты с использованием красно-зеленых анаглифических очков. Через семь лет появился полноценный стереофильм — «Сила любви». Первый его показ состоялся 27 сентября 1922 года в Лос-Анджелесе — тоже с использованием красно-зеленого анаглифа. В том же году провели испытание так называемой затворной системы — когда на экране поочередно идут кадры для левого и правого глаза, а синхронизированные с проекторами визоры поочередно закрывают «ненужные» глаза зрителей специальными шторками. В 1939 году состоялась первая коммерческая демонстрация очков с эффектом поляризации. В течение 40-х годов интерес к стереокино практически угас.

В период с 1952 по 1955 год выходит несколько десятков стереофильмов, в стереотехнике работает даже Альфред Хичкок (фильм Dial M for Murder). Но демонстрация и просмотр стереокино еще очень далеки от совершенства — приходится синхронизировать работу двух проекторов. Малейшая рассинхронизация делает невозможным нормальный просмотр: зрителям, сидящим не по центру зала, стереоэффект заметить трудно и т.д. Из-за технического несовершенства реализации стереоэффекта публика, насладившись новой технологией, понемногу о ней забывает — и стереофильмы снова перестают снимать.

Следующая волна интереса пришлась на 60-е годы — когда стереоизображения научились воссоздавать с помощью одного проектора и фактически стандартной пленки. Тогда, правда, интерес как производителей, так и зрителей стереофильмов концентрировался в основном вокруг лент, которые они называли эротикой, а суровые моралисты и кинокритики — порнографией. Но даже такая вечная тема «продержала» интерес публики относительно недолго.

Следующая попытка возродить стереофильмы — середина 1980-х, когда до коммерческого использования довели технологию IMAX — широкоформатное стереокино на 70-миллиметровой пленке, что, наконец, давало удовлетворительное качество как трехмерности, так и изображения в целом.

В СССР также было снято немало стереофильмов и стереомультфильмов. Самый известный — двухсерийный «Робинзон Крузо» — вышел на экраны в 1947 году.
Форматы стереокино

Анаглифный метод получения 3D-эффекта предусматривает создание изображений отдельно для правого и левого глаза и «фильтрацию» нужного с помощью двухцветных очков — как правило, красно-зеленых или красно-синих, хотя были и другие цветные варианты (золотистый и темно-синий, например).

Затворный (он же — эллипсный, светлоклапанный) — предусматривает пооочередную проекцию на экран изображений для правого и левого глаза. В момент проекции «ненужный» глаз закрывается механической шторкой или затемненной LCD-матрицей. Повышенная яркость проекторов при этом формате нередко вызывает усталость глаз.

Поляризационный — два изображения подаются на экран через ортогональные (размещенные под углом 90 градусов друг к другу) поляризационные фильтры. Очки, также с поляризационными фильтрами, пропускают только нужную картинку для каждого глаза. В данный момент используют как линейную, так и круговую поляризацию. Для предотвращения деполяризации приходится использовать посеребренные экраны.

При интерференционном методе подается «комплект» красных, зеленых и синих волн разной для каждого глаза длины, отфильтрованные соответствующими очками. Здесь можно сэкономить на экране — подойдет любой, но очки обойдутся существенно дороже. Именно на этом методе построена популярная технология Dolby 3D.

Алексей ТАРАНЕНКО,
режиссер, студия ANIMATIX 4

— Перспективы 3(4)D-кино — это только область спецэффектов, которая поможет вернуть людей в кинотеатры, сделать кино реалистичнее и т.д.?

— Это, возможно, логичный этап развития кино. Когда-то в кино пришел звук, за ним цвет, а сейчас в кино пришел объем. Хотя на самом деле звук и объем в кино пришли практически одновременно — сейчас мало кто об этом поминит. Но 3D пришлось ждать почти 70 лет, пока технологии достигли определенного уровня и упростили не только создание подобного кино, но и его просмотр.

Что касается «вернуть людей в кинотеатры» — так они оттуда вроде бы и не уходили. Посмотрите только на сборы «Аватара» Кэмерона и «Алисы» Бартона. Прошлый год был самым удачным годом для Голливуда в финансовом плане — суммарные сборы превысили отметку в 10 млрд. долларов. Из них 20% пришлось на трехмерный «Аватар», что, видимо, свидетельствует о начале некоего 3D-бума в кино. Сколько он продлится? Вряд ли кто-то ответит на этот вопрос.

А относительно реалистичности, я не понимаю, о какой реалистичности идет речь. Кинематограф, использующий 3D-эффекты, никакого отношения к реальности не имеет. Он и к кино, собственно, в основной своей массе давно относится с натяжкой — только потому, что все это снято на камеру, но по сути своей — скорее бездумный одноразовый аттракцион. Кинематограф, который гонится за реальностью, за «реалистичностью» — авторское кино и так называемый арт-хаус — на 3D как раз внимания пока не обращает. А жаль. Кто бы отказался посмотреть «Антихриста» Ларса Триера или «Необратимость» Гаспара Ноэ в 3D? Катрин Брейа, возможно, стала бы самым кассовым режиссером.

— Станет ли 3D толчком к развитию киноискусства, которое потребует новых подходов в кинодраматургии и режиссуре?

— Кинематограф — самое молодое искусство. Ему чуть больше 100 лет. Проблема современного кино в том, что все ищут новые подходы, пренебрегая старыми. Не научившись ходить на двух ногах, некоторые сразу пытаются танцевать танго. Естественно, ни к чему хорошему это не приводит. Посмотрите «Аватар» и «Алису» — это в первую очередь кино и только потом 3D. А что такое 3D? Это инструмент. Надо просто правильно им пользоваться для достижения определенных целей.

— Какие именно принципиальные изменения в работе сценариста, режиссера могут произойти в связи с приходом этой технологии?

— Никаких. Сценарист как писал на бумаге, печатал на машинке, набирал на компьютере свой текст, так и будет это делать. И набор даже самых крутых спецэффектов, как показывает практика, никогда не заменит хорошую историю. Поддержать напряжение, усилить воздействие на зрителя, обрамить сцену — да. Спецэффекты ради спецэффектов — это тупик. Так что работа режиссера вряд ли изменится в ближайшем будущем. А если изменится, то это будет уже не кино — что-то другое, что-то новое возможно.

— Будет ли 3D в теперешнем виде привлекать людей в кинотеатры, когда спадет эффект новизны, или это просто очередная мода?

— Поживем — увидим. Пока это просто интересный новый инструмент, позволяющий сделать современным режиссерам чуть больше, чем могли их коллеги, например, лет 30—40 назад. Если 3D в теперешнем виде перестанет привлекать людей в кинотеатры, значит, ему придется искать новые подходы, новые способы передачи информации. И это, по-моему, здорово — мне не очень нравится сидеть в кинотеатре с двумя парами очков на носу.

Дмитрий ИВАНОВ,
директор студии ANIMATIX 4

Художественная «ценность» 3D- и 4D-кино весьма спорна, по большому счету это вспомогательный эффект воздействия на зрителя. Если в первом фильме в позапрошлом веке зрители «убегали» от плоского черно-белого паровоза на экране, то сегодня заставить зрителя вздрогнуть может мяч, вылетающий из стереоэкрана. Грамотное использование этого инструментария позволяет добиться таких ощущений у зрителя, которые действительно помогают режиссеру донести историю во всей ее красе.

Но основная фишка, благодаря которой строятся новые стереокинотеатры и снимаются фильмы для них, в том, что подобное развлечение невозможно получить дома. Кино начало умирать в связи с развитием домашних кинотеатров. С ростом их технического уровня кинотеатры в ответ начали «гонку вооружений». Попробуйте посмотреть «Аватар» или «2012» на экране домашнего телевизора — ничего особо впечатляющего. Это не камерный фильм, где главное — хорошо разглядеть мимику актера и уловить связь звукового сопровождения с картинкой. В этих фильмах работает масштаб картинки, объем визуальной информации на экране, воздействие на стереотипическое восприятие (вспомните классику — ощущение, что вокзал поехал, когда плавно трогается поезд). Это аттракцион (по сути — обман чувственного восприятия), все эффекты которого можно ощутить только в специальном зале.

На мой взгляд, для режиссера и оператора 3D это инструмент, которым надо научиться владеть. Для сценариста немного сложнее — это аспект, который необходимо встраивать в историю и желательно органично. Не всякая история для этого подходит и создание правильного драматического обрамления для стереоэффекта или наоборот использования стереоэффекта для подчеркивания драматизма мизансцены — интересная творческая задача. Принципиальных изменений в работе это не требует, но возможностей для творчества очень даже добавляет.

В нынешнем виде 3D недолго будет аргументом «за кинотеатр» для зрителя — год, может, два. Стереотелевизоры для домашнего кинотеатра на подходе. Но «гонка вооружений» только начинается. Она окончится тогда, когда мы научимся воздействовать прямо на мозг зрителя маленьким прибором, который будет имплантирован каждому! Это будет раньше, чем многие себе представляют, — я думаю, в этом веке. Но режиссеры, сценаристы и продюсеры при этом будут востребованы еще больше! Развлечения вечны. А плохие развлечения — без идеи, без режиссуры и без денег — никому не нужны.

Марина и Сергей Дяченко,
писатели, киносценаристы

— Перспективы 3(4)D-кино — это только область спецэффектов, которая поможет «вернуть людей в кинотеатры», сделать кино «реалистичнее» и т.д., или это перспектива развития нового направления в киноискусстве, которое потребует новых подходов в кинодраматургии и режиссуре?

— Честно говоря, прорыва мы пока не видим. То есть, конечно, все это очень красиво и интересно. Кино родилось как аттракцион, и время от времени возвращается к истокам. Сперва появился цвет, потом стереозвук, потом стереокартинка, дальше пойдут, наверное, запахи, трясущиеся кресла в зале и мокрые руки, в нужный момент хватающие зрителя за горло. Это отсекает пиратов — такое не скачаешь с торрентов и не посмотришь дома на диванчике. Это приносит дополнительное удовольствие, но на кино как виде искусства, по нашему теперешнему ощущению, не отражается никак.

В истории кино был единственный революционный поворот — появление звука. Немые картины принципиально отличаются от звуковых — по драматургии, картинке, по манере актерской игры. Невозможно представить, чтобы в одном мультиплексе три зала собирали публику на немой вариант фильма, и еще три зала — на звуковой. А с 3D так происходит.

— Какие именно принципиальные изменения в работе сценариста/режиссера могут произойти в связи с приходом этой технологии?

— Видеоряд в таком формате окажется королем, все прочее — сценарий, актерская игра, монтаж — ограничится ролью свиты. Кстати, имеем возможность сравнить несколько фильмов в 3D-формате: «Рождественская история» и «Аватар» изначально задумывались объемными, бартоновская «Алиса» стала такой в процессе доработки. В первых двух актеры — куклы (при том, что «Рождественская история» вообще мультфильм). В «Алисе» есть яркие образы, которые в 3D-кино будут, скорее всего, излишеством.

— Будет ли 3D в нынешнем виде привлекать людей в кинотеатры, когда спадет эффект новизны, или это просто очередная мода?

— Конечно, всегда найдутся охотники посмотреть красивый фильм в кинотеатре. Вряд ли кто-то в обозримом будущем повторит успех «Аватара», но то, что за 3D ближайшее будущее, у нас сомнений не вызывает.

— Каковы ваши личные впечатления от просмотра 3D?

— «Рождественская история» оставила очень приятное впечатление, мы даже говорили друг другу: «Что такого революционного может быть в грядущем «Аватаре», если вот же, все есть в фильме по Диккенсу: прекрасные герои, викторианский Лондон, фантастические призраки, необыкновенная картинка, сопереживание, катарсис»… Но пришел «Аватар» и все разъяснил: это великолепное кино, в котором 3D — главный герой.

Да, не все выдерживают просмотр в очках. Очень много зависит от технического состояния зала. Но, мы уверены 3D станет таким же непременным атрибутом современного фильма, как цвет и стереозвук: вроде бы принципиально ничего не изменилось, но без этого кинотеатр уже не мил.